Во время семидесятых Кен Баббс и я выпустили небольшое доморощенное периодическое издание, названное "Spit In The Ocean". Идея была в том, чтобы у каждого выпуска был разный редактор и позволять им вести свою линию, как в покере. Доктор Тимоти Лири согласился вести третий выпуск SPIT'а из своей камеры в Сан-Диего, где он отбывал очередное заключение, будучи повторно арестован после побега на год раньше.

Мы ожидали что-то вроде унылого тюремного блюза, я предполагал - "Бывший Гарвардский профессор Сталкивается с низостью и грязью за решеткой". Но нет: Доктор Лири пишет чтобы проинформировать нас, что темой для его выпуска будет "увеличение осознания" - амбициозная цель даже с вершины высочайшей башни из слоновой кости. Но из-за решетки?

Итак, Баббс и я полетели на юг, чтобы задать нашему находящемуся в заключении редактору пару пробных вопросов. Признаюсь, я имел несколько оговорок. Популярный доктор Лири был более далеким феноменом, чем близким другом. Предыдущие попытки случайних встреч всегда оказывались неудачныи. Лето 1961го, для примера. Мои фамильные владения и площади приятелей были забронированы для семинара высокого уровня с Лири и Альпертом при Международной Федерации Внутренней Свободы для зимнего парадайза МФВС в Ziuwataneo.

Во время суеты по прохождению аэропорта в Сан-Франциско для нашего мексиканского полета, мы увидели заголовки Сан-Франциско Кроникл: "доктор-наркоман арестован в многоэтажке Мехико". Лири, Алперту и Его ЛСД-соратникам дан выбор: ехать домой или ехать в суд. Нехило для парадайза.

Пару сезонов спустя, мы нашли возможность проведения мероприятий МФВС в верхнем Нью-Йорке. Эта северная встреча была не более успешной чем та, что проводилась на юге. Наше энергичное прибытие в Миллбрук было встречено приемом совсем без энтузиазма. Кто скажет почему? Это могло быть и неправильное время, и не то расположение звезд. Или это могло быть что мы притащились сонным воскресным утром в раздражающем автобусе, изрыгающем зеленый и оранжевый дым из-под крыши, и ревущим из громковорителей Нилом Кесседи. Док Лири был наверху, высыпался, как нас проинформировали. Мы не дождались его пробуждения и уехали.

Итак, у нас была еще одна попытка, в комнате для посетителей при федеральной тюряге в Сан-Диего, ожидая решения каменнолицего охранника в интересах ли это общества разрешить нам посетить заключенного Лири или нет. Он занимает свое собственное сладкое время, также, этот начальник. Он хочет позволить каждому посидеть и попариться немного. Я откидываю назад стул, втискиваю свой зад и парюсь.

Я не новичок в проматывании времени. Но я коротал свой шестимесячный срок в рабочем лагере в Редвуде. Вообразите отбывание приговора в этой безнажежной обстановке, разругавшись с каменнолицым охраником, бог знает насколько и бог знает с какими издержками. Просто волочись. Неудивительно, доктор Лери позволяет той темной бригаде революционеров под названием "Метеорологи" говорить ему тот удачный побег из Сан Луисской Тюрьмы в прошлом году.

План Метеорологов? Накануне воскресенья, в без четверти десять Лири ищет предлог проволынить кинопоказ в исправительном холле и засыпает на кухне вместо камеры... в без десяти десять вверх по грязной вентиляционной шахте над кухней выбирается на крышу. Без пяти десять заворачивает на вершину основного тансформаторного блока. Если все пройдет по плану, Метеорологи рванули бы трансформатор с улицы в десять.

Лири тогда должен был бы пербирая руками перебраться по проводу по стене и вниз, за угол улицы, успевая в промежуток между перед подключением вспомогательной подстанции. Три минуты. Его сообщники ждали наизготове.

Итак, вообразите: вы психолог средних лет, свой парень в Вест-Поинте и дискредитированный профессора из Гарварда, отбывающий от-пяти-до-десяти за промашку, кою взял на себя взамен своей дочери, которая при пересечении Техасской границы припрятала два дурацких косяка в шортиках.

Сейчас ты на вершине трансформаторного блока государственной тюрьмы, одним глазом поглядывая на наручные часы, а другим на оголенный кабель, который так или иначе, принесет тебе свободу.

"Это были самые долгие три минуты моей жизни." Теперь вообразите поспешный выезд из страны, выметание в Алжир, где дается убежище Eldridge and Kathleen Cleaver и Черными Пантерами, которые намериваются взять за твой нежный зад. Тяжелый трип, не так ли? Ограниченный Черными Пантерами с одной стороны и Белыми Метеорологами с другой, в то время как беспринципные алжирские копы куда ни глянь рыскают по улицам как голодные шакалы. С таким успехом, мог бы оставался в Сан Луисе.

Теперь, заметьте: в этих скованных условиях, напевая, появляется смазливая и таинственная сирена в твое убежище, сбивает тебя с ног, потом спасает тебя от Черных Пантер, белых Метеорологов и полицейских с глазами шакалов, женясь на тебе! Похоже, что дела наконец улучшаются.

То, о чем я действительно хотел спросить его в той комнате посещения в Сан-Диего звучало так: "считается, что вы психоделический мудрец - какие мудрости (если таковые были) вы приобрели после этих злополучных историй с красотками и границами? Каковы ощущения? Не хотели бы вы настрелять по ушам своей дочери? Не чешутся ли руки свернуть шею своей вероломной жене?" Это вопросы, которые я хотел задать.

Наш час визита прошел на три четверти, когда наконец ввели заключенного. Охранники были вежливы, а смотритель был предупредителен. Он даже вернул магнитофон Баббса перед тем, как оставить нас одних. Первые пятнадцать минут записи были посвящены делам "Spit In The Ocean". Я не задал свой вопос, пока таймер не пропищал, что визит закончен.

"Между прочим, Тим, я задавался вопросом..., что случилось с твоей новой - знаешь кем - с тех пор как последний раз видел?". Его записанный ответ был классикой Тима Лири. "С моей новой супругой - Шпионкой? Я вижу её четыре, пять раз в неделю. Она арендовала дом на пляже на расстоянии в тридцать минут велосипедом. У нее до сих пор нет амераканских водительских прав. Иногда она приезжает с одним из наших адвокатов."

Баббс и я онемели. Лири смеялся. "Я конечно не держу это против нее, то, что она была шпионом. Она любит это шпионское действо. Это отключает ее. И снова включает!"

Он поводил нас к двери и посигналил охраннику через его пуленепробиваемую стеклянную стену. "Кроме того," - добавил он, - "кто я такой, среди всех людей, чтобы осуждать чье-то другое включение?"

И это мой небольшой цветочек для Тима, посланный через ВРЕМЯ.

Give 'em while they can smell 'em.

1 Июня, 1996г.

* Дарите им, пока они могут насладиться их запахом.

Оригинальная английская версия: http://leary.ru/english/afterwards/?n=01